Когда фашист осатанело
К столице шёл (за боем бой),
И мариинские солдаты
С врагами бились под Москвой.

Когда-то мой край журавлиный
В годину тяжёлых утрат
Стал с Родиной силой единой,
На фронт посылая солдат.

Мало какую семью в годы великого лихолетья обошло горе: почти в каждом доме голосили бабы, получив похоронку. В моей семье было много слёз от потерь близких. С самых первых дней войны приходили похоронки в дома моих близких. Самым первым погиб муж моей тёти Гребенщиков Иван Иванович. Весёлый и жизнерадостный помощник кузнеца из Малопесчанской МТС погиб под Новгородом. Он и не знал даже, что у него в августе 41-го родилась вторая дочь… вслед за ним погиб в Белоруссии мой дядя Воронин Фёдор Феоктистович. Молодой лейтенант, прошедший с Жуковым Хол-Хингол, погиб при отступлении Красной Армии в болотах Белоруссии. Не выдержало сердце моего отца: утрата брата и друга, и он добился отправки на фронт, хотя имел броню. Он как коммунист попал в особый полк – в полк сибирских добровольцев. Моя мать, понимая, чем грозит семье и отцу этот его порыв, плакала и ворчала на него, но отец, по натуре будучи человеком добрым и мягким, резко оборвал её: «Я не могу иначе…». Сколько раз выходил отец из военных перипетий нетронутым пулей или легко раненым… сколько потерял друзей – товарищей. «Самое трудное было, выходя из окружения, оставлять раненых. Сердце обливалось кровью, но ничего сделать было нельзя», - вспоминал он. От Смоленска до Риги прошёл Воронин Николай Феоктистович. Тянул связист провод и нёс на спине катушку. Он связывал штаб с артиллеристами. Под Ригой, в ноябре 1944года его ранило осколком снаряда в спину и, вырвав живот, свалило на поле боя… Три месяца мать ждала писем, три месяца молчал отец, находясь в госпитале. В конце февраля 1945 года появился еле живой. Когда я, четырёхлетний ребёнок, кинулась ему на шею, отец упал. Но как завидовали бабёнки маме, что её солдат вернулся! Больной, еле живой, а вернулся. А похоронки ещё шли в деревню. Следующим был брат матери, мой крёстный Болучевский Иван Матвеевич. Пройдя на танке от Сталинграда до Николаева, сгорел в нём молодой солдат, у которого не было ни детей, ни жены, ни подружки. Получил он только орден Ленина и похоронен в селе Синюшкин Брод в братской могиле… И самый молодой солдат, брат мамы которому только исполнилось 18 лет, ушёл на фронт и пропал без вести. Это был Болучевский Иосиф Матвеевич. Потерялся след мальчишки в огненной мясорубке. Прислал одно-единственное письмо, в котором сообщал сёстрам, оставшимся один на один с бедой и детьми, что слышит раскаты грома. …Он подъезжал к горячей линии противостояния. Ещё один мой дядя Воронин Михаил Феоктистович был призван на фронт в первые дни войны. Попал он в десантники. Пройдя подготовку и получив навыки, Максим со своими боевыми товарищами был заброшен в тыл к немцам. В основном все были захвачены и расстреляны, а некоторых взяли в плен, в том числе и Максима. Пленных отправили в концлагерь. Так Воронин Максим Феоктистович прошёл все круги ада: его перевозили из одного концлагеря в другой. Он был и в Освенциме, и в Дахау… на нём проводили опыты фашистские эскулапы. И только чудо и героизм солдата спасли его: он был освобождён в мае 1945 года. И что интересно – пленных солдат переодели, накормили и отправили воевать на Дальний Восток. Так я впервые в 1945 году увидела своего дядю Максима. Почему я запомнила встречу с ним? Да он в своём вещмешке привёз из Германии красные кружевные босоножки для меня. Как не запомнить это босоногому ребёнку?!

А бедные женщины ждали, работали, воспитывали и верили в хорошее. И пели. Пели, собирая мёрзлую картошку на поле, с косой в руках или убирая граблями уже высохшее сено. Пели за рулём трактора и собирая колоски. В домах не было электричества, дров, не было хлеба, соли, спичек… А бабы пели, собирая последние крохи для посылок на фронт.
Мною написано стихотворение:

«Разговор с внучкой»

Я помню, Соня, бабы песни пели,
Ночами возвращаяся с полей.
А мы, ребята, у ворот сидели,
Мы темноты боялись в комнате своей.

Как песни эти звонко раздавались
Над полем, над селом и над рекой!
Как детские глазёнки загорались,
Услышав звук мелодии родной!

И песни эти, как удар набата,
Летели за деревню, поля
И долетали до отца - солдата,
Что умирал на поле за меня.

Нам с мамой ломтик хлебушка давали,
А хлеб был чёрный, как весной земля.
Бабёнки мёрзлую картошку собирали
И тем кормили деток и себя.

Нам бабьи песни выжить помогали,
Солдата раненого в бой вели.
Хотя мы все тогда недоедали,
Видать, в тех песнях была сила от земли…

Помню, однажды холодной зимой открылась дверь и в комнату заскочила моя тётя Поля. Она хлопала себя по коленям и приплясывала. Я не могла понять, почему она пляшет. Оказывается, она привезла на ремонт тракторную головку блока. Как она её поднимала на сани, как везла из Правдинки в Мало-Песчанку, до сих пор не соображу. А плясала она от холода, так как и одеть нечего было.

Молодые девушки и бабёнки работали трактористками при МТС. В тракторных бригадах на моей памяти в Мало-Песчанке работали девушки из Правдинки: Воронина Пелагея Феоктистовна, Матинина Евдокия Тарасовна и другие. В Мало-Песчанке звеньевая Гребенщикова Мария Ивановна. В Благовещенке – Седова Анна Васильевна, Шмидт Теодора Альбертовна и другие.

Работали до обмороков. Награждали их грамотами и … отрезами на юбку. А они обслуживали на своих «Универсалах» и Колеул, и Мироновский, и Благовещенский высела, и Правдинку, и Зенкино… Полуголодные, полураздетые… а дома их ждали ребятишки, которых надо было обуть, одеть, накормить. Если была во дворе корова, то надо было вручную ей накосить на зиму сено, привезти его на той же корове во двор, да ещё и сдать государству молоко. В селе был молокоприёмный пункт, куда бабы по литру, по два носили молоко. Его сепарировали, перерабатывали, и сливки надо было везти в Белогородку на маслозавод. Вот моя мама Воронина Мария Матвеевна и работала приёмщицей на этом пункте. Это и спасло меня от голода. Так мы и выживали с мамой. Раз в неделю мать увозила сливки за 16 километров от своего дома, оставляя меня одну, а мне было 4 года…

Хочется сказать ещё об одном.

В деревню привозили переселенцев из Калинина (Твери) из других областей, занятых фашистами.

В Благовещенку, где был госпиталь, привезли детей с мамочками из блокадного Ленинграда. Кузину Марию Николаевну, попавшую под бомбёжку в эшелоне, ранило. Молодая девчонка выздоровела и пошла работать в госпиталь. Так и прижилась она, вместе с Ильиной Ларисой, Зинаидой и другими ленинградцами в Благовещенке.

Что приехавших ждало? Ни крыши над головой, ни картошки, ни хлеба. Но всех их расселяли по домам и бабёнки делили с ними последнее ведро картошки, последний кусочек хлеба. И все они выживали вместе. А как тяжело жилось переселенцам – немцам из Поволжья?!. Ведь слово «немец» было ругательским, так как немцы – фашисты убивали на фронтах и в концлагерях взрослых и детей, сжигали деревни… А эти переселенцы тоже говорили не по-русски. Но тут бабёнки молчали, только иная сорвётся, плача и кляня немцев, а все молча смотрели на неё и не осуждали.

Прошло несколько лет после Победы, в 1948 году я пошла в школу, где все дети: и русские, и немцы, и украинцы (бандеровцы) были равны, где получали оценки – двойки и пятёрки одинаково за знания.

Так прошло моё детство, которое научило меня добру.

У меня два маленьких внука: русский и полуказашонок. Для школьного конкурса, посвящённого Дню защитника Отечества мы с ними сочинили следующие строки:

С Максимом:

Мой прадед ранен под Смоленском,
Но снова возвратился в бой.
Он не гулял в посёлке Энском,
Москву он защищал собой.
Когда кричали : «Коммунисты!
В атаку все идут за мной!»,-
Он в рост вставал, он был связистом,
Катушку он тащил с собой.
Он был герой не на бумаге.
Когда вернулся он домой,
Медаль солдата «За отвагу»
И две звезды принёс с собой.
Отец мой тоже стал военным
И также он связист.
На Кавказе служил он несравненном.
А я пока что гимназист.
Но промелькнут года когда-то
И я, конечно, подрасту.
Я защитить, как все солдаты,
Смогу и маму и сестру.

С Дамиром:

Моих два прадеда когда-то
Встали насмерть в страшный бой.
Казах и русский: два солдата
Воевали под Москвой.
Они вернулись в сорок пятом
В Алма-Ату и Мариинск.
И я, их правнук, сын солдата,
Благодарен прадедам своим.
О чём они тогда мечтали?
О том, что будет добрый мир!
Они совсем тогда не знали,
Что появлюсь и я у них, Дамир.
Я продолжаю построенье,
Хоть я совсем и не герой.
На прадедов держу равненье,
Тех, что сражались под Москвой!
Я подтянусь и повзрослею.
Когда настанет мой черёд,
Я знаю точно: не сробею
И, как они, шагну вперёд.

Дело в том, что действительно 22 Сибирская добровольческая дивизия, в рядах которой состоял Воронин Николай, сражалась под Москвой вместе с Таждгиловской, где служил дед Жумагулова Ержана, отца Дамира, Хайдаров Мамук. Закончили оба войну под Ригой: Воронин Н. был ранен, а Хайдаров Мамук вернулся в Алма-Ату с невестой латышкой Клибик Верой. Впоследствии они вырастили пятерых девочек. Старшая Салима - бабушка Дамира.

Николай Феоктистович // Благовещенцы на фронтах Великой Отечественной войны [Текст] : фотоальбом /МУ «ЦБС г. Мариинска и Мариинского района», библиотека-филиал № 11. – Благовещенка, 2010. – С. 16 -20.

Материал из фотоальбома «Благовещенцы на фронтах Великой Отечественной войны»

Воронин Николай Феоктистович родился в 1913 году в селе Правдинке. Когда началась Великая Отечественная война, Николай Феоктистович работал механиком Мало - Песчанской МТС. При первой мобилизации его на фронт не взяли, хотя он настойчиво этого добивался. «Ты пока нужен здесь», - так ему сказали в военкомате. У многих механизаторов была «бронь», ведь надо было кормить армию.

Время шло, фашисты рвались к Москве. Николай Феоктистович упорно добивался разрешения уйти на фронт и вот наконец-то вступил добровольцем в 22-ю Сибирскую гвардейскую стрелковую дивизию. Дома остались жена и дочь.

В октябре 1942 года Сибирская дивизия прибыла под город Белый. Место боевых действий ей отводилось севернее Смоленска, на южных подступах к городу Белый. Этот небольшой город Смоленщины играл чрезвычайно важную роль в немецкой обороне – по нему проходил северо-западный фас Ржевского выступа. В занятой сибиряками обороне гитлеровцам ещё раньше удалось захватить деревню Дмитровку и сделать «вмятину», которая теперь осложняла наступление. 23 ноября 1942 года генерал армии Жуков Г.К. отдал приказ командиру сибирской добровольческой дивизии Н.А. Гузь выровнять фронт. К полудню 24 ноября задание было выполнено первым батальоном кузбассовцев 674-го полка. Далее корпусу, составляющему ударную силу 22-й армии, предстояло прорвать оборону немцев под городом Белым, уничтожить главную вражескую группировку к западу от реки Нача и тем самым выполнить часть общего плана по ликвидации Ржевского плацдарма гитлеровцев – срезать северный фас выступа. Корпусу придавались три гаубичных полка, танковый полк и бригада, десять дивизионов армейской группы реактивных снарядов. Плотность артиллерии достигала 70 орудий на километр фронта. Вражеская оборона состояла из опорных пунктов и узлов сопротивления, усиленных дзотами, сплошными проволочными заграждениями, лесными завалами и минными полями.

В полночь 25 ноября дивизия получила боевой приказ №1: «150-я стрелковая дивизия добровольцев-сибиряков (в 1943 году 150-я была переименована в 22-ю) совместно со 104-й танковой бригадой прорывает оборону противника на фронте Торопино – Сверкуны, овладевает рубежом Малый и Большой Клемятин, Бобновка, Симоновка, Огибалово и к исходу дня выходит на рубеж Боярники, Куркино, Хирево».

Пытаясь остановить наступление сибиряков, немецко-фашистское командование спешно подтянуло свежие танковые силы. В полдень 27 ноября после длительного и сильного артиллерийско-миномётного обстрела и бомбардировок с воздуха немецкая пехота при поддержке большого количества танков перешла в контрнаступление по всему фронту. Но отбивая контратаки противника, кузбассовцы продолжали наступать. В ожесточённых боях, доходивших до рукопашных схваток, населённые пункты не раз переходили из рук в руки. Именно в этих боях получил своё боевое крещение Воронин Николай Феоктистович.

После того, как 150-я(22-я) дивизия, продвигающаяся южнее Белого в восточном направлении, достигла рубежа Марьино – Башлеево – Парнево – Покровск – Улыново, её первого декабря повернули на северо-восток. Другие же части корпуса наоборот развернули на юг с целью лишить врага возможности помешать взятию города. Через три дня под Белым наметился явный успех. Обстановка выгодно складывалась для наших войск – немецкий гарнизон оказался почти в котле. Командование армии решило перебросить сюда и другие части сибирских корпусов.

75-я бригада омичей совместно с 93-й стрелковой дивизией наступала на город с севера, 91-я добровольческая бригада сибиряков – с востока. Задачей 150-й (22-й) и 134-й стрелковых дивизий было ликвидировать Батуринский узел сопротивления, расположенный южнее города Белый с юга.

Наступление началось в полдень 7 декабря. К 15.00 сибиряки подошли к северной окраине города, одновременно перерезав смоленский тракт. Батуринский и Бельский гарнизоны оказались зажатыми в тиски. Спасая положение, враг ввёл в бой свежие силы двух танковых дивизий. Контрударом с юга немцы прорвали не имевший прикрытия стык флангов 17-й гвардейской и 74-й добровольческой отдельной бригады алтайцев, которые входили в южную группировку армии, и перешли в контрнаступление. Углубляя прорыв, вражеские танковые войска зашли во фланг и тыл основным нашим армейским силам. Одновременно Батуринская группировка немцев наносила удары с севера. Создалась угроза окружения сибирских частей. Нелегко пришлось 74-й и 91-й отдельным сибирским добровольческим бригадам, попавшим в окружение. Гитлеровцы сосредоточили на них огонь из всех видов оружия. С помощью листовок и горластых усилителей фашисты призывали сибиряков сдаться в плен. А в это время 150-я (22-я) добровольческая дивизия, являвшаяся одним из лучших соединений корпуса, сдерживала напор врага в коридоре между деревнями Черепы – Цицина, способствуя выходу их из окружения.

В ожесточённых двадцатидневных наступательных боях 150-я (22-я) стрелковая дивизия добровольцев-сибиряков нанесла гитлеровцам огромный урон. Немцы оставили на поле боя только убитыми 8500 трупов своих солдат и офицеров, потеряли 83 подбитых и сгоревших танка, десятки орудий и миномётов, сотни пулемётов, тысячи винтовок и автоматов.

16 декабря 1942 года части корпуса перешли к жесткой обороне, линия которой проходила по бывшему переднему краю немцев. Враг всячески пытался улучшить своё положение. Контратаки следовали одна за другой. Только с 20 по 28 декабря им было предпринято 13 атак. Но сибиряки выдержали и этот натиск, прочно удерживая в своих руках обороняемый рубеж.

В боях под Белым сибирский добровольческий корпус разгромил 246-ю и 197-ю пехотные, 2-ю и 10-ю авиапехотные, 10-ю танковую дивизии, 13-й отдельный егерский батальон, кавалерийский полк «СС», а 19-я и 20-я танковые дивизии были значительно потрёпаны. Всё это вынудило гитлеровское командование стянуть на участок фронта, обороняемый сибиряками, крупные оперативные резервы вместо того, чтобы направить их к Сталинграду.

Лучшей оценкой боевых действий сибиряков-добровольцев под Белым служат скупые строки политдонесения тех грозных дней: «Соединения и части корпуса покрыли себя неувядаемой славой. Бои под Белым показали стойкость и решимость сибирских добровольцев бороться с врагом до последнего человека».

В начале января 1943 года гитлеровские войска крупными силами предприняли наступление с целью прорваться на соединение с окружённым в Великих Луках гарнизоном. Фашистам удалось перерезать дороги Великие Луки – Невель и Великие Луки – Новосокольники. В то время, как другие части сибирского добровольческого корпуса держали оборону под Белым, 150-я (22-я) дивизия была переброшена под Великие Луки. Ей предстояло вместе с частями 5-го гвардейского корпуса 3-й Ударной армии выбить врага с господствующих высот 168,5 и 172,0 и взять населённые пункты Селилово, Брюхны, Калюки, Сар, Печище, Демя и тем самым не дать возможности соединиться контрнаступающим немецким войскам с зажатым в кольцо Великолукским гарнизоном.

Шесть дней добровольческая дивизия вела начатые утром 16 января бои. Подводя итоги боевых действий под Великими Луками, комдив Н.А. Гузь отмечал, что сибиряки полностью выполнили поставленную задачу.

Теперь сибирякам предстояла битва за город Локню – стратегический узел в общей системе боевых действий на Великолукском и Холмском направлениях. Район будущего сражения представлял собой огромный заболоченный лесной массив. От реки Ловать и дальше на запад шли лесные завалы с многочисленными минными полями. Основной оборонительный рубеж немцев проходил по рекам Локня – Чернушки. Их крутые обрывистые берега усеяли танки, закопанные в землю, дзоты, оснащённые, помимо обычных станковых пулемётов, автоматическими пушками и крупнокалиберными пулемётами. По всей линии обороны тянулись заминированные противотанковые рвы и противопехотные минные поля. На крышах домов и сараев расположились автоматчики и пулемётчики, которые держали под наблюдением и обстрелам всю впереди лежащую местность.

В течение двух недель добровольческий корпус бился с врагом под Локней. Когда батальоны форсировали реки Ловать и Локню, заняли оборону на другом берегу, связь была прервана. Поступил приказ: «Обеспечить связь с батальонами!» Посылаемые связисты, не достигнув цели, погибали. Немцы непрестанно бомбили и обстреливали тот участок реки, где закрепились батальоны. Да и вода зимой очень холодная, многие, не доплыв до берега, тонули. Установить связь с передовыми батальонами удалось восстановить Воронину Николаю Феоктистовичу. За этот ратный подвиг связист был награждён орденом «Красной звезды».

Сибиряки прорвали долговременную оборону немцев на фронте протяженностью в 28 километров и вклинились на глубину 15-16 километров. Своими боевыми действиями они способствовали ликвидации демянского плацдарма, который враг удерживал почти полтора года и где были сосредоточены 12 немецких дивизий.

О массовом героизме сибиряков в зимних боях 1942-1943 годов под Белым, Великими Луками, Локней свидетельствуют награды. 4286 добровольцев корпуса награждены орденами и медалями, 1851 из них – воины 150-й (22-й). Стойкость и мужество сибирских частей высоко оценила Ставка Верховного Главнокомандования. 19 апреля 1943 года добровольческому корпусу присвоили наименование «гвардейского», и он был преобразован в 19-й гвардейский сибирский добровольческий корпус. Соответственно были переименованы входящие в него части и соединения. 150-я дивизия стала именоваться 22-й гвардейской сибирской дивизией.

Принимал участие Николай Феоктистович и в освобождении Орши, где сибиряки наткнулись на сплошной заградительный огонь. Гитлеровцы бросали в контратаки всё наличие живой силы и техники. Только за трое суток – 15, 16, 17 ноября 1943 года – гвардейцы отбили свыше 20 вражеских атак. К 19 ноября в стрелковых полках насчитывалось немногим более 330 активных штыков, вместо 1500.И всё же, несмотря на свою малочисленность, сибиряки держали врага в постоянном напряжении.

В середине декабря 1943 года 22-ю гвардейскую дивизию вывели на формирование в район Великих Лук. Зимние бои сменились обороной под Новоржевом. Наступление возобновилось на Псковщине, где в боевой истории сибирского добровольческого корпуса начался новый этап – битва за Советскую Прибалтику. И этот путь Воронин Николай Феоктистович прошёл с честью. Ещё один орден «Красной звезды» украсил грудь нашего земляка. (Исторические факты взяты из книги З. Верховцевой «Кузбассовцы в боях за Родину»)

Служил в 165 артиллеристском полку с августа1942 по февраль 1945 года. Старший сержант. Связист.

Николай Феоктистович принимал участие в боях за города: Белый, Великие Луки, Смоленск, Ельню, Оршу, Ригу. И всегда в кармане его гимнастёрки была фотография жены и дочери.

Не удалось ему побывать в Берлине. После тяжелого ранения в 1944 году Николай Феоктистович вернулся домой. Был награждён орденом «Октябрьской революции» за храбрость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими оккупантами. А Мария Матвеевна, жена Николая Феоктистовича, получила благодарность от Верховного главнокомандующего.

Дочь Воронина Николая Феоктистовича - Воронина Тамара Николаевна

Принимал участие в боевых действиях с августа 1943 г. по сентябрь 1945 г. в должности писаря – чертежника штаба 134-й Гаубичной Артиллерийской бригады Артиллерийского полка Второго Прибалтийского фронта и Забайкальского фронта. 

Имеет награды: 

Орден «Красной звезды»,

«Орден Отечественной войны II степени», 

Медали: «За боевые заслуги», 

 «За победу над Германией», 

«За победу над Японией». 

После войны работал в г. Кемерово начальником производственно-технического отдела Домостроительного комбината.

Детские воспоминания о лишениях военных лет
 Далеко от фронта

К 70-летию Великой Победы как-то внезапно пробудились детские, но не совсем забытые воспоминания о том тяжелом времени, когда страна на фронте и в тылу боролась с вероломным фашистским нападением.

На день, когда началась война, мне было 6,5 лет. Помню конец лета 1941 года, когда из нашей глухой сибирской деревни (Усть-Куренга в 29 дворов у края Васюганских болот) увезли на телегах первых 5 призывников. В 1942 году забрали всех остальных, годных по состоянию здоровья, кроме отца-инвалида, да еще двух немощных стариков, негодных к службе. 

Первые два года от начала войны жители деревни пережили сравнительно неголодно. От прошлых урожаев (лета 1941 и 1942 годов) оставались ржаная мука, пшеничное, овсяное зерно и горох. 

Самое голодное время наступило зимой 1943 года. С начала того года поборы для государства шли под девизом: «Всё для фронта, всё для победы!». Забиралось (сдавалось) всё – сушеный картофель, масло топленое, яйца, мясо, шерсть овечья, а хлеб (зерно) забирался (сдавался) сразу, после обмолота урожая – из колхозного амбара. В амбаре оставляли не больше чем для посева яровых. Озимые сеяли в сентябре – в основном рожь. 

Колхозники на трудодни получали не больше 2-3-х мешков зерна да гороха вместе взятые. Рожь мололи на колхозной водяной мельнице по очереди. 

Наш отец, хотя и инвалид, был, как бы сейчас сказали, специалистом широкого профиля, т.е. мельником, кузнецом, плотником и шорником (делал хомуты, ярма для быков и коров). Лошадей едва хватало для пахоты колхозных полей и подвозки фуража и воды на ферму. 

Свои огороды пахали на своих же коровах (не вдаваясь в описание процесса, скажу: хуже этой работы в жизни не видал). 

Отец, даже будучи совершенно безграмотным (мать тоже), замещал председателя колхоза, пока тот не вернулся с фронта (верней с войны) в 1945 году. Мельником он был честным, хотя бабы в деревне поговаривали: ворует… 

Всё что он иногда приносил с мельницы – это обметенную со стен помещения с жерновами мучную ржаную пыль, да пыль слипшуюся, которую мать называла «коржи». Похлебка из такого «сырья» была светло-синего цвета, совсем невкусной и несоленой. Соли почти у всех не было совсем. 

Однажды мать дала соседке Марье (своей тезке) тарелку такой мучной пыли с «коржами» и результат не замедлил сказаться на мне и на младшей сестренке: на нас закрепилось прозвище «коржи».

 В 1942-1943 годах учился во втором и третьем классах местной начальной (до 4-х классов) школы. Был успевающим и любознательным учеником. В классе было всего 9 человек. После уроков, а иногда и на уроке учительница Антонина Федоровна Тюрина вслух читала интересные книжки. Особенно всех поразила повесть Бориса Полевого «Зоя» о подвиге комсомолки-партизанки Зои Космодемьянской. Плакали всем классом – вместе с учительницей… 

Также участвовали в классной самодеятельности со старшей сестрой учительницы Фросей. Фрося запевала: «Не скосить нас саблей вострой, вражьей пулей не убить!» Мы дружно подхватывали песню дальше, повторяя два раза: «Мы врага встречаем просто – били, бьем и будем бить!» 

Зимой мы (почти беспризорные), вечерами без дела шлялись по деревне, иногда дразнили «дядьку Маля́ва». Его настоящая фамилия была Дембовский, а прозвище он получил давно из-за своей привычки повторять «маля́в того» при разговоре с собеседником. Всей ватагой подбирались по большому снегу, стучали с улицы в его замерзшее окошко. Когда он спрашивал: «Хто там и шо нада?», дружно кричали: «Дядько Маляв дай нам каши!» Услышав его ответ: «Ось шщас я вам бэрезовой кашки задам!» - дружно убегали. 

Еще зимой дразнили колхозного кладовщика Степана Смирнова – тоже стучали снаружи в окошко и «сообщали»: «Дядька Степан, в колхозный амбар рыжий колоно́к забрался!» Словом «колоно́к» подчеркивали его прозвище из-за окладистой рыжей бороды. Убегали от его окна все сразу, не выслушав его ответа, зная крутой нрав дядьки Степана. 

Летом мы всей гурьбой бегали-ходили по деревне босиком с частушками типа: «Шел я лесом, видел беса, а в деревне чудеса – сидит Гитлер на заборе, морда шире колеса». 

Зима 1944 года запомнилась на всю жизнь. Тогда наша семья выполнила разнарядку по сдаче сушеного картофеля. Картофель варили в «мундирах» - два больших чугуна в день. Потом шкурку снимали пальцами – ногтями; очищенный от «мундиров» картофель резали пластинками по полсантиметра толщиной и сушили на железных листах в русской печи, наблюдая, чтобы не перегорел, а только высох. Во время сдирания кожуры с вареной горячей картошки пу́чки (подушечки) пальцев покрывались волдырями, сильно болели и долго не заживали. Но осталась большая «недоимка» по маслу и шерсти. 

С конца февраля и до конца марта 1944 года деревню посетили много нищих из деревень за 30-50 километров от нашей. Были все нищенки с 10-12-летними подростками, а некоторые с грудными детьми, завернутыми в тряпье. 

Наша изба (хата) была в начале деревни, и нищие сразу заходили к нам. Подавали что могли, всем. 

Вообще ни у кого из местных деревенских не было принято, чтобы «побирушек» не пускали на порог. Впускали всех просящих. Отогревали вареной картошкой и «чаем» из шиповника. Наша мать (по происхождению украинка – Романенко) была очень сердобольной и человечной женщиной – всем нищим помогала, плача и глядя на их изможденные лица и их детей. Остальные женщины нашей деревни тоже «побирушек» не обижали – делились с ними кто чем мог. 

Картошку нищие уносили в заплечных котомках или увозили на санках, падая от неутихающей пурги, унося подаяния от нашей малой деревни. 

Однажды, для очередной нищей женщины, мать достала из погреба котелок картошки и высыпала той в ее котомку. Отец был дома и, видя это, недовольный промолчал, а когда женщина ушла, он сказал: «Марья, ты что делаешь? Ты же почти всю картошку раздала, скоро нам самим ести будет нечего!» Мать, плача, сказала: «Миколай, ты же бачишь, - воны ж без нас помруть…» 

Летом того же 1944 года в деревню прибыл уполномоченный Уйбе по сбору недоимок и поселился у бабушки моей одноклассницы Манечки. 

Я об этом не знал и пошел в их избу поиграть. Этот «упалнамоченный», пошептавшись по-латышски с бабушкой (бабушка латышка и Уйбе латыш), глядя в мою сторону грубо подозвал меня к себе и процедил: «Ты, шкет, скажи своему брату: если он до завтра не сдаст что положено, то будет воо…!», и тычет мне под нос дулом нагана. Я перепугался, заплакал, прибежал домой и пожаловался старшему брату Иосифу (Юзику) 1925 года рождения, приехавшему из труд-армии на несколько дней в отпуск на лошади-монголке верхом без седла. Брат как мог успокоил меня и сказал: «Не бойся – он у него не заряженный». 

На погашение недоимок отцу пришлось продать единственную кормилицу семьи – старую корову Милю. 

Продажу коровы отец поручил нашей первой в семье молодой снохе Марии Марковне (ее мужа – моего старшего брата Филиппа забрали на войну в числе первого призыва в 1941 году, он вернулся в 1945 году без единого ранения), которая пешком водила продавать за 130 км в Тару – районный город. 

На базаре в течение двух дней корову никто не покупал – старая. Не знаю кто, но сноху кто-то пожалел и купил корову намного дешевле, чем хотелось бы. 

По возвращению снохи домой отец строго спросил: «Почему так дешево?» Сноха плакала и однообразно оправдывалась: «У меня никто не покупал, все говорили – шибко старая». 

И все же, благодаря продаже единственной коровы, отец рассчитался за недоимки 1944 года. 

Тогда многие колхозные женщины и мои родители сдавали масло топленое с добавлением перетопленного лосиного сала. Отец иногда, когда повезет, охотился на лосей и зайцев, которые в нашей глухой тайге ни счету, ни контролю не подлежали. 

Может быть, читатель усомнится в правдивости этих воспоминаний, но я считаю, что за счет лосей и зайцев мы спаслись тогда от голодной смерти; никто не умер, хотя голодные обмороки были, в том числе и у меня. 

Даже и так было: за зиму домашние запасы и заготовки полностью иссякали и все ждали двадцатых чисел апреля, когда появятся первые меду́нки (медуница) из которых варили суп с оставшейся картошкой или отваривали до густой массы и пекли «лепешки». Такие же «лепешки-оладьи» приготавливали из крапивы или молодых листьев осота. 

Приходилось даже (не вру) употреблять «блюда» из лебеды и мокрицы. Рядом болота – копали какие-то бело-желтые коренья, сушили, толкли в ступках, просеивали, и это была основа будущим «булкам хлеба». Муки в этих «хлебах» было чуть-чуть. 

Известие о Победе для нашей отдаленной деревни запоздало и пришло 11 мая 1945 года. Всей деревней собрались в единственном двухэтажном деревянном строении школе-клубе отмечать победу. Организовал «застолье» Василий (Ба́зик) Высоцкий, вернувшийся с фронта в прошлом 44-м году – с ранением лица и глаз. 

Выпили самогонки, закусили тем, что принесли и выложили на стол, угостили нас (пацанов и девчонок) варёной картошкой и яичницей на молоке… 

Потом выпили ещё, спели «Катюшу» - не до конца – две женщины стали громко плакать со своими детками. 

Больше не пили, а плакали все – кто от радости, кто от утраты мужей или сыновей, а больше всех рыдала наша мать (ещё до застолья) – ведь вместе с известием о Победе ей вручили уже вторую (за два последних месяца) похоронку о смерти второго сына 1922 года рождения. Её сын – мой брат - погиб 25 апреля 1945 года. 

Трагедия, но факт: погибшие братья вроде как никогда и не жили на свете – у родственников от них не было и нет ни одной прижизненной фотокарточки. 

В августе 1946 года к отцу приезжал бывший однополчанин погибшего Иосифа (Юзика) и рассказал жуткую историю о гибели брата и своего собственного тяжёлого ранения. Рассказ однополчанина из деревни Гриневичи (есть такая в Тарском районе Омской области) мне довелось подслушать при его беседе с отцом. 

Накануне гибели брата они были посланы группой за линию фронта в разведку перед предстоящим наступлением войск. Брат был гвардии старшиной то ли взвода, то ли роты разведки. Про количество разведчиков и данных об их старшем командире – офицере не припоминаю. 

 Противник переползших через линию фронта обнаружил сразу и открыл шквальный миномётный огонь. 

Уцелевшие и легко раненые, отступив, проверили недостающих. 

Затем они получили разрешение на вынос раненых. «Гриневич» (не запомнил его фамилию – пишу по названию его деревни) запомнил то место, где был тяжело ранен Иосиф, подполз к нему, определил, что тот ещё жив и приступил к спасению… 

В это время снова начался миномётный обстрел и мина угодила так, что Иосифа раскидало по частям, а «Гриневич» остался на этом месте тяжело раненый, и был спасён при скором всеобщем наступлении. 

Брат Адольф (1922 года рождения) погиб 15 апреля в Германии. Там же и похоронен. Как он воевал (рядовой) и как погиб, никто в нашей семье не знал никогда.

Витковский Т.Н. Пенсионер-шахтёр

Воспоминания и выписки из дневника участника Великой Отечественной войны Власова Николая Александровича,
ветерана войны, труда и партии. 

Я, Власов Николай Александрович, родился 19 декабря 1920 года в деревне Золотое Корыто Кытмановского района Алтайского края. В 1928 году моя семья переехала в Прокопьевск. В 1938 году я закончил 10 классов средней школы №1 Прокопьевска и в том же году поступил в Томское Артиллерийское училище. В феврале 1940 года в возрасте 20 лет я закончил  училище, и был направлен служить командиром взвода курсантов в Тамбовское Оружейно-Артиллерийское техническое училище. 1 июня 1941 года был принят в члены ВКП(б), в рядах Коммунистической партии Советского Союза состою до сего времени.

В августе 1943 года я согласно моим рапортам об отправке на фронт был направлен в 16 артиллерийскую дивизию прорыва  резерва главного командования Степного фронта.  Первое боевое крещение получил в боях под Харьковом. В октябре 1943 года принимал участие в  форсировании Днепра. Участвовал во взятии Кременчуга, Умани, Кировограда и других  населённых пунктов Украины.

В начале ноября 1943 года батарея 76-милимитровых пушек, которой я командовал, стояла на прямой наводке у деревни Николаевка Криворожской области. Противник предпринимал несколько  атак пехотой и танками. Было подбито два танка и уничтожено много пехоты. В январе 1944 года юго-западнее деревни Знаменка более двух недель отбивали атаки немецких танков и пехоты. Шли жаркие бои. Подразделения дивизии на ширине восьми километров сделали артподготовку и вместе с пехотой продвинулись вперёд на запад 15 км. Немецкое командование предприняло контратаку на узком участке фронта, бросило в бой пехоту и более 50 танков из них несколько огнемётных. Наша пехота отступила, бой приняли артиллеристы 700-гаубичного артполка, где находилась и моя батарея. Более половины танков было уничтожено, остальные отступили. Затем шли жаркие бои за Кировоград. Дивизия стала называться Кировоградской.

 В августе 1944 года дивизия была сосредоточена на участке Яссы-Кишинёв для артподготовки по уничтожению группировки войск в этом районе Второго Украинского фронта ( 20 октября 1943 года так переименовали Степной фронт).

Огневые позиции артиллерия занимала ночью скрытно от противника.

В 6-00 утра 20 августа началась артиллерийская подготовка. Я находился на наблюдательном пункте на безымянной высоте. От взрывов  всё в пределах видимости потемнело, стоял сплошной гул, дрожала земля. На переднем крае противника в пяти одиночных окопах мы со своими разведчиками и связистами  взяли в плен пять солдат-фаустников. При взятии высоты 183 м огнём батареи были уничтожены несколько огневых точек и десятки живой силы противника.

Румынские солдаты без оружия шли по кюветам дороги в тыл. Немцы совершили «драп-марш» до Трансильванских гор. Наши танки пошли вперёд, не сдавшихся в плен немцев давили гусеницами. Артиллеристы дивизии двигались по 300 км в сутки. Шли на город Бухарест. Дороги забиты пехотой, танками, артиллерией. Немецкие вояки не успевают взрывать за собой мосты, едва успевают уносить свои ноги.

27 августа стоим недалеко от города Фершены. Идут бои на главном направлении. Население встречает нас радостно. 2 сентября, не дойдя до Бухареста, 16 артиллерийская дивизия повернула на  северо-запад,  на Трансильванию. 9 сентября заняли город Сибиу в Карпатах. В этом направлении идёт много войск. Прошли всю Румынию. Под деревней Сэчеле  взято много пленных, которыми оказались западные украинцы. В боях за деревню Сэчеле батарея славно поработала, уничтожили несколько десятков пехоты, пулемётное гнездо, минометную батарею, рассеяли до роты пехоты. 2 октября 1944 года освободили города Клуж и Сегереш.

17 октября был митинг по поводу награждения нашей 16 артиллерийской Кировоградской Краснознамённой дивизии орденом Суворова 2 степени.  Стоим в двух километрах от венгерской границы в деревне Сентер-Маре.  21 октября  находимся севернее города Дьюла. Поступили сведения, что противник бросил на этот участок танковую дивизию «Мёртвая голова». Идут жестокие бои. К месту прорыва немцев  идёт много наших сил. Наши танки остановили противника у города Мезетур, пехота ходила в атаку несколько раз.

5 ноября царица полей заняла город Абонь и форсировала реку Тиса. Мне было приказано находиться на наблюдательном пункте командира пехотного полка, батарея стреляла на закрытой позиции за горой. У командира полка было всего 60 солдат и 20 человек охраны. Мадьярские солдаты оттеснили пехоту и захватили четыре орудия. Я со своими разведчиками и связистами занял оборону на склоне горы и вёл огонь по противнику, а командир полка личную охрану автоматчиков бросил в контратаку во фланг наступающим мадьярам.  Орудия были отбиты, много мадьяр было уничтожено, остальные отступили. Со мной было пять солдат, мы стреляли с близкого расстояния, атаку отбили, уничтожили более 15 мадьярских солдат. За этот бой меня наградили орденом «Красной Звезды».

31 декабря 1944 года. Ведём бои за овладение Будапештом. Орудия бьют прямой наводкой по огневым точкам противника, находящимся в зданиях, пехоты мало, артиллерии много. Я лично подбил танк из 122мм гаубицы, стоящей на прямой наводке.

4 января 1945 года при штурме Будапешта меня тяжело ранило в живот. И до сентября 1945 года я пролежал в госпиталях. В конце 1946 года я демобилизовался из рядов Советской Армии и мог встретиться с семьёй. 

Николай Александрович Власов.  1 февраля1987 года.

 За боевые действия на фронте старший лейтенант Н.А. Власов награждён:

орденами  "Красной «Звезды"

"Отечественной войны первой степени",

двумя медалями "За боевые заслуги".

В числе наград – медаль "За взятие Будапешта",

"За победу над Германией в Великой Отечественной войне",

медали к   юбилейным датам,  медали за безупречную службу в органах МВД.

В органах МГБ и МВД Николай Власов работал с 1948 года по 1964 год. В 1961 году он закончил Всесоюзный юридический институт, работал  юристом на шахте «3-3 бис», руководителем юридической группы треста «Кировуголь». потом -  адвокатом областной коллегии адвокатов. После выхода на пенсию, был военруком в школах №68 и №70 Прокопьевска, начальником Гражданской обороны при горисполкоме Прокопьевска.  Медицинской комиссией признан инвалидом Великой Отечественной войны. Скончался 31 марта 1988 года в Прокопьевске. Н. А. Власов  во время войны вёл дневники. Дневники сохранились

Любовь Николаевна Хабарова (Власова),

дочь капитана запаса Николая Александровича Власова

Васильев Василий Демьянович родился 18 января 1909 года в деревне Кореллы Смоленской области. В Сибирь приехал вместе с молодой женой Матрёной в поисках хороших и больших участков земли. 

 В 1930 году началось строительство Мариинского завода технического спирта, местное население назвало его Новостройкой. Вот на этом заводе и начал свой трудовой путь мой дедушка Василий Демьянович. 

 Призван в армию в мае 1941 года Мариинским РВК. Воевал на Западном фронте, на 3-м Белорусском. Командир отделения 72-го Ярцевского инженерного батальона, в звании сержант, затем гвардии старший сержант. Участвовал в боевых действиях по освобождению Калининграда и многих других городов. И все это время Василий Демьянович вместе с подчиненными выполнял рискованную работу: устанавливал противотанковые и противопехотные мины, разминировал вражеские делая проходы в минных полях противника для своей пехоты и техники. При отходе саперы шли последними, преграждая наступление врагу. В обороне передышку могли получить другие, но не саперы. 

7 декабря 1943 г. представлен к правительственной награде Орден «Красной звезды». В наградном листе прописано – «Товарищ Васильев смелый, инициативный младший командир. В период наступательных действий наших войск август-сентябрь 1943 г. Отделение товарища Васильева произвело минную разведку дорог, протяженностью около 50 км и, при этом, его отделение обезвредило и сняло 330 мин, из них лично сам товарищ Васильев снял 125 мин. Благодаря их самоотверженной работе на разминированных ими дорогах не было не одного случая подрыва живой силы и техники наших войск. 

 При постройке моста через р. Вопь, в районе города Ярцево, под интенсивным артминометным огнем противника отделение сержанта Васильева за 2 часа 30 минут поднесло 110 досок для настила, при расстояние подноски 400 м.» 

О том, как воевал сапер, свидетельствуют награды: 7.12.1943 г. - орден Красной Звезды; 05.07.1944 г. - медаль «За отвагу»; 23.02.1945 г. - орден «Красной звезды»; 09.05.1945 г.- медаль «За победу над Германией». 

Есть солдаты, о подвигах которых мало говорят. Их мужество лишено блеска. Их отвага носит защитный цвет. Сапер - это солдат-труженик. Он должен быть не только смелым, но расчетливым и находчивым. Одно неосторожное движение, пару секунд рассеянности и это будет стоить ему жизни. «Сапер ошибается один раз в жизни» - это стало солдатской поговоркой». 

 Мой дедушка встретил Победу в Берлине, вернулся домой к жене и сыну. Война оставила в его памяти немало зарубок. Тяжелые бои, потери боевых товарищей, радостные дни освобождения от фашистов советских городов и деревень, светлый День Победы и многое другое, о чем он в послевоенные годы никогда не забывал, считал, что это обычный труд, который он выполнял достойно. 

 В послевоенное время у них с моей бабушкой Матрёной Киреевной родились ещё две дочери. Он вернулся на свой родной Спиртзавод и продолжал работать простым рабочим, при этом два рационализаторских предложения его были внесены в книгу по бродильному производству. В соответствии с указом Президиума ВЕРХВОНОГО СОВЕТА СССР награжден юбилейной медалью и знаком «25 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». 

В соответствии с указом Президиума ВЕРХВОНОГО СОВЕТА СССР награжден юбилейной медалью «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». 

В соответствии с указом Президиума ВЕРХВОНОГО СОВЕТА СССР награжден юбилейной медалью «50 лет вооруженных сил СССР». 

В соответствии с указом Президиума ВЕРХВОНОГО СОВЕТА СССР награжден юбилейной медалью «60 лет вооруженных сил СССР». 

Ударник коммунистического труда, Ветеран труда, Отличник социалистического соревнования. 

18 декабря 1981 года дедушки не стало, но в нашей памяти он останется навсегда немного грустным, добрым, и очень скромным. 

Материал предоставила внучка Богданова Наталья Вадимовна

В сердцах наших жить будут вечно
Герои минувшей войны.
Нам память о них дорога бесконечно
И ею с тобой мы сильны…
Память…

В этом году исполнилось 70 лет со дня Победы в Великой Отечественной войне. Выросло не одно мирное поколение, но память о той войне будет всегда жива в наших сердцах. И чем дальше проходит время, чем дальше отделяет оно нас от тех страшных событий, тем актуальнее становится тема Великой Отечественной войны, тем ценнее воспоминания очевидцев.

На фронт из Абагура Лесного ушло 256 человек. 126 не вернулись домой. В их честь в парке Победы памятник, на котором есть имена всех наших фронтовиков, не пришедших с полей той кровопролитной войны.

Проходят годы… Все меньше и меньше остается очевидцев тех военных событий 1941-1945 годов. Время беспощадно и берет своё… Кто-то умер из-за подорванного на фронте и тяжелой работы здоровья, кому-то жизнь отмерила свой срок. На сегодняшний день в нашем поселке 1 ветеран и 5 тружеников тыла. Мы должны с уважением относиться к этим людям, к их прошлому и настоящему, преклоняться перед ними. Нам есть чему у них поучиться. И мы хотим рассказать про замечательную семейную пару Марфу Ивановну и Илью Ивановича Велга. Семейная пара 62 года вместе и они до сих пор смотрят друг на друга добрыми влюбленными глазами. Трое взрослых заботливых детей, внук и две правнучки. Сами не покладая рук трудятся по дому и в огороде. И всё в радость.

Велга Илья Иванович родился в 1925 году. В этом году у него юбилей – 90 лет со дня рождения! Родителей не помнит, мама умерла, когда Илюша ещё крохотным был, воспитывала мачеха Прасковья Никифоровна Долор. Жили в деревне Александровка Николаевской области. Сейчас это Одесская область Украины. Детство было тяжелым, неласковым. Тычки да подзатыльники. Сильно вспомнить нечего. В самом начале войны деревню оккупировали гитлеровские войска. 2 года были под немцами. В 1942 году, когда ему исполнилось 17 лет, всю молодежь собрали, увели в поле, заставили построить там два барака. В одном жили девушки, в другом парни. Как бараки стали готовы, парней заставили долбить огромные камни, которые потом они таскали в дробилку, а девушки этот щебень на тачках возили, строили дорогу.

В 1944 году к Александровке стали подходить советские войска, тогда всех подростков собрали вместе и погнали в Германию. Не кормили, кто ослаб и падал, расстреливали здесь же, но Илье удалось сбежать.

Прошел всю Европу пешком, служил в пехоте, был в Чехословакии, Польше, Венгрии, Австрии. В Венгрии скульптор сделал памятник погибшим солдатам по Илье Ивановичу, он позировал скульптору. После Победы служил до 1950 года. После демобилизации устроился водителем, 40 лет трудовой стаж Ильи Ивановича.

Говорит Илья Иванович: «Благодарим Господа каждый день, за то, что прожили такую долгую и счастливую жизнь, несмотря на все трудные времена, жизнь удалась».

На Бульваре Героев в Новокузнецке есть именная аллея, которую посадили к 9 мая. Подрастает там и персональная елочка № 18 в честь Ильи Ивановича.

 Материал подготовили: главный библиотекарь ИДЦ «Перспектива»

Быковская Светлана Эдуардовна,

заведующий сектором досуговой деятельности ИДЦ «Перспектива»

Задорожная Наталья Сергеевна

В сердцах наших жить будут вечно
Герои минувшей войны.
Нам память о них дорога бесконечно
И ею с тобой мы сильны…
Память…

В этом году исполнилось 70 лет со дня Победы в Великой Отечественной войне. Выросло не одно мирное поколение, но память о той войне будет всегда жива в наших сердцах. И чем дальше проходит время, чем дальше отделяет оно нас от тех страшных событий, тем актуальнее становится тема Великой Отечественной войны, тем ценнее воспоминания очевидцев.

На фронт из Абагура Лесного ушло 256 человек. 126 не вернулись домой. В их честь в парке Победы памятник, на котором есть имена всех наших фронтовиков, не пришедших с полей той кровопролитной войны.

Проходят годы… Все меньше и меньше остается очевидцев тех военных событий 1941-1945 годов. Время беспощадно и берет своё… Кто-то умер из-за подорванного на фронте и тяжелой работы здоровья, кому-то жизнь отмерила свой срок. На сегодняшний день в нашем поселке 1 ветеран и 5 тружеников тыла. Мы должны с уважением относиться к этим людям, к их прошлому и настоящему, преклоняться перед ними. Нам есть чему у них поучиться. И мы хотим рассказать про замечательную семейную пару Марфу Ивановну и Илью Ивановича Велга. Семейная пара 62 года вместе и они до сих пор смотрят друг на друга добрыми влюбленными глазами. Трое взрослых заботливых детей, внук и две правнучки. Сами не покладая рук трудятся по дому и в огороде. И всё в радость.

Родилась Марфа Ивановна 22 апреля 1929 года в селе Матреновка, Воронежской области. Марфуша старшенькая в семье. До войны было обычное деревенское детство. Много трудились. Работа была, как говорит Марфа Ивановна, «всё в ручную…». Работали в поле с отцом, вязали снопы, собирали их. В страшном 1941-м девочке было 12 лет. Война обрушилась на детей так же, как и на взрослых.

Несмотря на то, что некоторые моменты уже стерлись из памяти, тот период они запомнили на всю жизнь и вряд ли забудут. Труд колхозного крестьянства в годы войны – поистине подвиг. Мобилизация практически не оставила в деревнях трудоспособных мужчин. Три четверти трудодней, выработанных в военные годы в колхозах, приходились на женщин, остальные – на стариков, подростков, инвалидов-фронтовиков.

За цифрами государственных поставок – дни и ночи непосильного труда сельских жителей от мала до велика. А сами они жили или, лучше сказать, выживали, мизерной выдачей по трудодням, да скудной помощью пришедшего в годы войны в упадок личного подворья. Но в каждой семье воевал отец или сын, брат или муж, или все разом, и желание своим трудом хоть как-то облегчить их фронтовую участь было в те годы едва ли не самой главной двигательной силой всех людей. Женщины трудились и за себя, и за отцов, мужей, братьев. А дети изо всех сил старались помогать матерям. По гектару свеклы убирали, за 30 км ходили с мешками по 16 кг носили, сдавали собранное. За это в конце года 5 кг сахара давали, да трудодни начисляли. Этой семье ещё повезло с тем, что фронт не дошел до родного села. Километрах в десяти бушевала канонада, стекла в окнах были заклеены крест-накрест, звенели, дом от бомбовых ударов ходил ходуном. Но на село бомбы не падали, разрушений военных не было. Это был тыл. Во всех домах квартировали раненые бойцы, которых всем миром подкармливали, жалели очень. В семье была корова, это спасло от неминуемого голода. Берегли её очень, собирали все лето каждую травинку в огороде, сушили сено на зиму. Отец Марфы, как и все мужчины, ушел на фронт, был гранатометчиком. Попал в окружение. После войны долго разбирались, отпустили. Приехал в деревню, забрал семью и увез в Сибирь. В Воронежской области жизнь была очень тяжелой и голодной. В Сталинске Марфа Ивановна устроилась кондуктором в трамвайное депо. Впервые в жизни увидела деньги. Затем выучилась на водителя трамвая. С мужем познакомилась здесь же в Сибири. Жили рядом, по-соседски.

Марфа Ивановна отработала в колхозе, работала кассиром и водителем трамвая. После рождения 3 детей, занималась их воспитанием. Все трое получили высшее образование. Имеет 4 внуков, 3 правнуков.

Материал подготовили: главный библиотекарь ИДЦ «Перспектива»

Быковская Светлана Эдуардовна,

заведующий сектором досуговой деятельности ИДЦ «Перспектива»

Задорожная Наталья Сергеевна

Документы о безвозвратных потерях [Электронный ресурс] // Мемориал : обобщенный банк документов. – Режим доступа: http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=56600053 - С. 1, 5.

[Медаль «За отвагу»] [Электронный ресурс] // Электронный банк документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».- Режим доступа: http://www.podvignaroda.ru/?#id=41791476&tab=navDetailManAward - С. 1.

Документ, уточняющий потери [Электронный ресурс] // Мемориал. – С. 1,3,4. – Режим доступа: http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=67285013&page=3 – Дата обращения: 25.04.2015

Информация из документов, уточняющих потери [Электронный ресурс] // Мемориал. – С. 1. – Режим доступа: http://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=67285028 – Дата обращения: 25.04.2015. - ЦАМО Ф. 58 Оп. 977521 Д. 680