|
 |
Карякин Павел Алексеевич |
|
27.02.1917 - 12.04.1982 гг.
|
Участник Великой Отечественной войны. Родился с. Троицкое Томского уезда, Томской Губернии. В 1939 году призван в Красную Армию Юргинским райвоенкоматом. Службу проходил на Дальнем Востоке. На фронте Великой Отечественной войны с января 1942 года. Всю войну прошел в полковой разведке, сквозь огонь боев Подмосковья, Северного Кавказа, Украины, Румынии, Будапешта. Командир отделения взвода пешей разведки 308-го гвардейского стрелкового полка (108-я гвардейская стрелковая дивизия, 46-я армия, 3-й Украинский фронт) гвардии старший сержант. В составе полка прошел до Победы. В мае 1946 года демобилизован.
Награды: кавалер ордена Славы I, II, III степени, орден Красной Звезды, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медали к юбилейным датам Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., медаль «За добросовестный труд».
|
Небольшая улица в девять домов в селе Проскоково знаменательна тем, что названа она в честь жившего на ней кавалера орденов Славы трех степеней Павла Алексеевича Карякина. В селе до сих пор мало кто знает, за что Павел Алексеевич Карякин был награжден такими высокими наградами.
Первый орден III степени Павел Алексеевич Карякин получил за уничтожение огневой точки и взятие 2-х «языков». Здесь он получил ранение. После излечения вернулся в свою часть к друзьям разведчикам.
Участвовал в освобождении Николаева, форсировал Буг. Дивизия с боями вышла к Одессе. В разведке обнаружили, что на железнодорожных путях стоит эшелон с подарками для немцев. Всю ночь продолжался бой. И хотя разведчиков было всего пятнадцать человек, они продержались до утра. А с рассветом пришло подкрепление. За успешные действия в тылу противника и захват вражеского эшелона с грузом Павел Алексеевич Карякин был награжден орденом Славы II степени.
Наши войска двигались все дальше на Запад. За несколько дней до Победы войска 2-го и 3-го Украинских фронтов окружили Будапештскую группировку противника, круглые сутки шли бои. Эсесовцы, переодевшись в Советскую форму, вели колонну немцев из окружения. Разобравшись кто есть кто разведчики уничтожили эту группировку. За этот бой Павел Алексеевич Карякин через четыре года после войны получил третий орден Славы I степени.
Павел Алексеевич Карякин родился 27 февраля 1917 года в селе Троицкое Юргинского района. Два года до войны нес службу кузбасский парень в пехоте на Дальнем Востоке. Часто вспоминал родное село Троицкое, что вблизи Юрги, колхоз, стариков-родителей и многочисленную родню.
В родных местах чуть ли не в каждой второй избе живут Карякины. Тянуло Павла домой, но солдатскую службу служил с крестьянской обстоятельностью, как и все делал в жизни.
Невысокий и коренастый он отличался большой физической силой. И, как это присуще сильному человеку, был добр и немногословен.
В одной части с П. Карякиным служил тогда Василий Николаевич Исайченко, Герой Советского Союза, один из самых уважаемых в Юрге людей.
- Любили солдаты Павла – рассказывает Василий Исайченко. - А он неразговорчивый был, спокойный, незлобный. Скажи тогда, что станет Паша героем войны – не поверили бы. Героев мы тогда представляли ого какими! Он вроде ни по каким меркам не подходил. Разве только силушки в руках много: гранату, помнится, на ученьях дальше всех бросал.
В остальном же – сама доброта. О таких героях говорят: «мухи не обидит».
В разведвзводе ребята были как на подбор. Впрочем, их действительно подбирали один к одному. Все трое недавно в разведчиках. Майор Андреев подбирал солдат в разведвзвод лично. Ходил вдоль строя и вглядывался в каждого. Этому вот и смелости не занимать, да несдержан. Этот по всем статьям бы подошел; да силенки в руках маловато.
А в разведке народ смелый нужен, выдержанный. Пробираться в немецкие тылы, добывать ценные сведения, брать «языков»- служба не из легких.
«У станции Водопой. Возле города Николаева, продвижению полка мешал немецкий пулемет. Оставляя станцию, фашисты стремились задержать советские войска, чтобы немцы успели «удрать» подальше. Подсказали мне с двумя разведчиками пробраться к пулемету и уничтожить его, а пулеметчиков обязательно взять живыми, - рассказывал Павел Алексеевич.- А они головы поднять не дают! «Ну, зашли мы сбоку и навалились на них. Здоровые были зверюги и отчаянные. Скрутили мы их и поволокли. Тут только заметил, что меня ранило».
За этот подвиг П.А. Карякин был награжден орденом Славы III степени.
После недолгого лечения в госпитале он снова вернулся к своим друзьям – разведчикам. Участвовал в освобождении Николаева, форсировал Буг. Дивизия с боями вышла на подступы к Одессе. «Проведали мы, - продолжал свой рассказ Павел Алексеевич, - что на одесских путях стоит большой эшелон из Германии с гостинцами для немецких солдат. Его даже не успели разгрузить. Паровоз под парами, гитлеровцы решили вывезти свои подарки, чтобы они не достались нам.
Ну, а мы решили его не выпускать. Подложили под рельсы мины и взорвали. Нас обнаружили. Всю ночь продолжался бой. И хотя нас было всего пятнадцать, мы продержались до утра. А с рассветом пришло подкрепление. За успешные действия в тылу противника и захват вражеского эшелона с грузом Павел Алексеевич Карякин бал награжден орденом Славы II степени. Все дальше на запад двигалась наша армия. Позади остались Днестр и Дунай.
Советские войска громили врагов на территории Румынии. И всегда впереди полка сибиряков, которым командовал подполковник Настагунин, полк вели опытные разведчики. Их возглавлял молчаливый и спокойный молодой сибиряк, в прошлом колхозник из Кузбасса – Павел Карякин. За несколько дней до победного сорок пятого, 2-го и 3-го Украинского фронтов окружили будапештскую группировку противника. Круглые сутки шли тяжелые бои в столице Венгрии.
Зажатые в железное кольцо, фашисты предпринимали отчаянные попытки вырваться, пускались на всякие хитрости.
Однажды ночью мимо штаба полка автоматчики в советской форме вели большую колонну военнопленных. «Что-то нам в этой колонне не понравилось, - говорит Павел Алексеевич» - Мы спрашивали: «Кто идет?» А конвоиры отвечают по – русски: «Посторонитесь, пленных ведем!» Но мы быстро разобрались, что к чему: большая группа эсэсовцев пыталась выбраться из Будапешта. Когда фашисты поняли, что их план не удался, они атаковали штаб полка.
Ну уж тут был бой так бой – до трех часов следующего дня. Двадцать наших разведчиков, санитарная рота и штабные офицеры дали гитлеровцам прикурить! Уложили эсэсовцев видимо – невидимо.
Через четыре года после победы за этот бой П.А. Карякину в Юргинском горвоенкомате торжественно вручили орден Славы I степени. Вспоминает П.А. Карякин и другие свои подвиги: «Трое солдат: Иван Савин, Александр Еманов и я лежим на «ничейной» полосе. Сзади, совсем недалеко, свои. Впереди, чуть поодаль – немцы. Только назад оглядываться солдатам резону нет. Мы вперед смотрим. – «Язык» нужен позарез, - сказал командир разведвзвода Анюхин. – В штабе ждут». «Язык» нужен. И нужно солдатам проползти восемьдесят метров «ничейной» земли, без шума взять «языка» и как–то пройти эти восемьдесят метров обратно. Уже вчетвером. А «ничейная» земля – это и мины, и скрытая сигнализация, и прочие всякие неожиданности. В бинокль отсюда хорошо видно. Вон группа немцев пулемет на новое место перетаскивает. Вон еще трое куда – то, наверное, в караул направились. Надо все заметить, когда и как зарядку утром делают, где обедают. И для себя маршрут определить. Местность на «ничейной» земле для разведчика самая подходящая: болото, кустики. Если с умом, то вплотную к человеку подползти можно – не увидит, не услышит. С умом …. Только немец – он тоже не дурак. Раз, другой чуть приметно нагнулись ветки большого куста. А ветра нет. Выходит, сидит под кустом немецкий наблюдатель. Тоже замаскировался на «ничейной». Бинокль прощупывает каждый метр, останавливается на каждом бугорке, на каждой яме.
Пост здесь, видимо, у немцев постоянный. Одного наблюдателя сменил другой. Лучшего «языка» не найти. И взять его здесь легче. Перед выходом еще раз обсудили, как идти, где лучше залечь. Распределили обязанность: один прыгает на наблюдателя, другой заранее приготовленным кляпом запечатывает ему рот, третий, если понадобится, «погладит» по голове прикладом. Вышли близко к полуночи. Ползли, прислушиваясь к каждому шороху. Залегли в болоте перед самой сменой караулов, в трех метрах от поста. Новый наблюдатель и оглядеться не успел – придавили к земле. Потом взвалили на спину самому дюжему из разведчиков, Карякину, и назад. Хватились фашисты, когда у разведчиков восемьдесят метров «ничейной» полосы было давно за спиной. Пальбу подняли бешенную. Но трое друзей уже сидели в окопе, с любопытством разглядывали своего «языка», хохотали, глядя, как он, здоровенный немец, испуганно таращит глаза.
- Сытый такой немец был. Крепенький. Лет под тридцать пять, - вспоминает Павел Алексеевич Карякин. – Просто, кажется, его взяли. А запомнился. Первый все же. Сколько страха тогда натерпелись. Потом в какие только переделки не попадал! Привык».
Хранит Павел Алексеевич Карякин черный дермантиновый бумажник, совсем он износился. И пора. Когда еще положил его в карман солдатской гимнастерки гвардии старший сержант Павел Карякин. Бумажник – память о военных годах. Недавно можно было еще различить на нем марку румынской фирмы. Сейчас – стерлась. - Починить бы надо, - не раз говорил Павел Алексеевич, - да все не соберусь. В семье Карякиных берегут эту реликвию. Конечно, и сам бумажник дорог как память, но то, что в нем, особенно дорого – документы, бумаги, свидетельства трудных военных лет крестьянского парня. Вот бумажка величиной в блокнотный лист. Четкие печатные буквы: «Вам, товарищ гвардии старший сержант Карякин Павел Алексеевич, за отличные боевые действия по овладению областным центром и крепостью Измаил, объявлена благодарность Верховного Главнокомандующего, маршала Советского Союза товарища Сталина, (приказ от 26 августа 1944 года). Что совершил под Измаилом Павел Алексеевич? За какие заслуги перед Родиной Вынесены все эти благодарности? А их целая стопа…
По ним можно проследить весь путь солдата в период наступления наших войск. Освобождение Николаева, прорыв южнее Бендер, овладение Измаилом, форсирование Тисы, битва под городами Сегед, Сольнок, форсирование Дуная, снова прорыв обороны, и уже в самом конце войны города со звучными и незнакомыми названиями Залажрстон, Кестель. Дальний Восток, Подмосковье, Украина, Северный Кавказ все пережил. Вернулся живым, даже без серьезных ранений. Просто чудо какое-то. Павел Алексеевич в душе и сам считает чудом. Как-то оказался он с другом метров на двадцать впереди нашей передовой. И вдруг немецкие танки. Два обошли их, остановились и бьют по нашим. Впереди фашистская передовая. Они от своих отгорожены этими металлическими чудищами. Лежат два солдата и чуть не плачут от обиды и злости: ни гранаты под рукой, ни бутылки с горючей жидкостью. Из винтовки по танку пальнут – что пощекотать.
Лежи и жди, когда повернется да к земле припечатает. А танк отстрелялся и… прошел мимо. Оказывается, на таком близком расстоянии из него не видно, что на земле делается. Павел Алексеевич говорит об этом со смешной досадой: вот, мол, какая глупость вышла.
Когда в сорок шестом Павел Карякин вернулся домой, односельчане не обратили особого внимания на его награды. Кто, мол, без них с фронта пришел. Вот, что силу в руках сохранил – это важно.
После войны Павел Алексеевич пятнадцать лет проработал на восьмой ферме совхоза «Лебяжье». Работал, как и воевал: примерно, отлично.
Управляющий Троицким отделением совхоза «Лебяжье» Николай Егорович Васюченко был тогда пятнадцатилетним пацаном, хаживал с Карякиным на сенокос. И рассказывает: - Скинет дядька Павел солдатскую гимнастерку, возьмёт вилы в руки – мускулы, как шары под кожей ходят. Втроем по двадцать семь – тридцать тонн за день стоговали.
Сейчас не каждое звено при стогометателе столько делает. Силён был. И еще добавляет: - Он на работу лютый. Случится, двое скотников не выйдут на ферму – за троих сделает».
О своих подвигах – всех трех степенях Славы – узнал Павел Алексеевич случайно. Приезжал сын в отпуск из армии и нужно продлить ему несколько дней по семейным обстоятельствам. Вот и поехал Павел Алексеевич в Юргинский военкомат, а там ему и сказали о наградах.
-Не любил Павел вспоминать о войне, - рассказывала Клавдия Павловна, вдова героя.
- А уж если что-то и начнет говорить, то обязательно плачет. И фильмы военные не мог без слез смотреть.
Клавдия Павловна до конца своих дней помнила тот неласковый апрельский день, когда не стало героя войны: «Утром поднялся мой старик и говорит: «Клашка, сегодня я умру». Да ты что, - отвечаю, - не мог дождаться, когда я на пенсию пойду, чтобы скучно не было и нате вам. Я на пенсию пошла, А он помирать собрался».
Картошку мне помог перебрать, воды принес, поесть попросил молока с хлебом. Поел. А хлеб оказался черствым, он пошел в магазин за свежим.
А на обратном пути умер, не дойдя до дома. П.А. Карякин умер в 1982 году.
|
| |
|
ФОТОАЛЬБОМ | ПИСЬМА И РЕЛИКВИИ |
А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я |